Умер Максим. Ну и хрен с ним?

«Люди потеряли уважение к смерти»,— с горечью заметил когда-то Эрих Мария Ремарк.

Немецкий писатель имел в виду мировую войну, когда смерть перестала восприниматься как великое таинство, превратившись в конвейер. Мы сегодня можем констатировать, что уважение утрачено не только к смерти, но и к мертвым. А вот это всегда было признаком варварства в его незамутненном виде (вандализм — определение больше правовое). Кладбища стали не только местом упокоения предков, но и территорией, где можно раздобыть средства на опохмел или обустройство дачного участка.

В застойные годы не догадывались, что нержавеющая сталь в скупке будет стоить пятьдесят рублей за килограмм, поэтому понаставили множество надгробных памятников из этого сплава. Их уже практически не осталось на тульских кладбищах — сданы во втормет. Цветы на похоронах теперь принято ломать пополам, иначе унесут со свежей могилы, чтобы снова продать у кладбищенских ворот. Выламывают даже доски со скамеек и тротуарную плитку с могильных участков — видимо, кому-то не кажется зазорным выложить ею дорожки на даче, а касаемо дурной энергетики — так это выдумки мракобесов.

Это, кстати, какая-то наша национальная «скрепа» — грабить погосты. Газета «Тульская молва» еще сто лет назад, в 1916 году, писала о том, что с могил на кладбище в Чулково малолетние мародеры воруют и сдают в металлолом цинковые кресты (читайте на 31-й стр. ).

У нас и к живым хронический дефицит уважения, что уж о мертвых говорить. Обустроили на Новомосковском шоссе очередное, четвертое кладбище, а идти до него с трассы, где остановка общественного транспорта, считай, километр. Если на машине, то и говорить нечего, не проблема. Но смертны, увы, не только родственники автовладельцев. Вот и бредет бабушка на могилу своего деда с сумкой, лопатой, бутылкой воды и прочим скарбом. Пока дойдет — дух вон, но пока что, слава богу, временно…

Это только кажется, что смерть — то, что происходит с кем-то, но не с нами. В христианском понимании, можно быть непричастным к смерти, уйдя в мир иной, и быть мертвым, еще живя на земле. И то верно: живой человек вряд ли крест в скупку понесет.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости