Через года: солдатами не рождаются

— Накануне отъезда иду в цех с погрузочной площадки. На улице хлещет дождь. Жутко идти по пустынным, темным цехам. Отчетливо слышен каждый звук. И вдруг у меня мурашки забегали по спине — слышится песня: «Сидел Ермак, объятый думой…» Комок подступил к горлу. Песня неслась из кабинета начальника термического цеха П. Д. Александрова. Так прощались рабочие с родным заводом. Многие плакали…

Этот короткий рассказ о начале эвакуации осенью 1941 года секретаря цеховой парторганизации Тульского оружейного завода (сейчас ПАО «Императорский Тульский оружейный завод».— прим. ред. ) В. И. Гребенщикова сохранился в книге замнаркома вооружения СССР Владимира Николаевича Новикова. Читать эти скупые, короткие строки и спустя почти 80 лет тяжело. Тот, кто хотя бы раз был на заводе, легко разделит ту далёкую боль оружейников — замерли станки, и будто сердце остановилось.

Конечно, Тульский оружейный сегодня — это новые цеха и новое оборудование, даже отдалённо не напоминающее о грозных и героических сороковых, однако всё равно кажется, что сам завод хранит память о прошлом. Она притаилась в сохранившихся стенах старых корпусов, гулком эхе шагов по цеховым коридорам и переходам, во всё ещё заметных общих чертах современного облика предприятия и его изображений на старых снимках и, конечно, в рассказах его ветеранов.

Сила веры

В этих историях есть всё. Ветераны оружейного завода рвались на фронт всеми правдами и неправдами, прибавляли возраст, скрывали проблемы со здоровьем, брали измором военкоматы и добивались отправки в войска. Они сражались в Сталинграде и на Курской дуге, под Кёнигсбергом, освобождали от фашистов Европу, брали Берлин.

В самых кровопролитных сражениях — Харьковской операции и Сталинградской битве — принимал участие Василий Маркович Мирошниченко, работавший на Тульском оружейном заводе в отделе главного энергетика.

— До войны я жил на Украине,— по голосу в телефонной трубке сложно представить, что Василию Марковичу в июне исполнится 97 лет.— Пережил голод 1933-го года, в 16 лет отправился на комсомольскую стройку — ДнепроГЭС. А потом, в 17 лет, я ушёл на войну.

Сначала строил укрепрайон в Кировоградской области, на реке Ингулец, занимался минированием танкопроходимых участков.

— Нас тогда всё время бомбили, сбрасывали с самолётов листовки с призывами сдаться,— вспоминает Василий Маркович.— Когда немцы прорвали линию обороны и захватили Кривой Рог, мы оказались в тылу врага.

Сапёрный батальон сумел вырваться и добраться до Кременчуга, где Василий Мирошниченко сменил «специальность» на артиллерийскую. И вскоре получил первое ранение.

— В госпиталь я попал в городе Богучар в Воронежской области,— говорит он.— Пролежал с перебитой ногой пять месяцев. Когда выписали, началось освобождение Харькова, и меня зачислили в 1008-й артиллерийский полк… Ну вы знаете, что Харьковская операция закончилась провалом. Наши части были окружены под Лозовой, и мы отступили под Сталинград…

Битва за освобождение Харькова 1942 года считается одной из самых жестоких, Красная армия тогда понесла колоссальные потери. Василий Маркович старательно обходит те события в разговоре, отмечая, что под Харьковом он был ранен во второй раз и отправлен в госпиталь в Горьком (сейчас Нижний Новгород). Подлечившись, Мирошниченко вновь собрался на фронт, однако сначала его направили в артиллерийскую учебку, откуда он вышел уже сержантом.

— Меня назначили командиром артиллерийского расчёта… Дальше была Сталинградская битва, Котельниковская операция,— рассказывает Василий Маркович.— 29 декабря меня ранило уже в третий раз — отправили в Казань. После курса восстановления с пересыльного пункта, где собирали артиллеристов с 9–10 классами образования, я оказался в артиллерийском училище в Саранске. Окончив его, вновь вернулся. Участвовал в освобождении Одессы, победу встретил в Потсдаме…

Демобилизовался Василий Маркович уже в 1950-м и приехал в Тулу, устроился на оружейный завод.

— Вы даже не представляете себе, в какой красоте сейчас живёте,— мягко говорит он.— Я помню Тулу с вросшими в землю избами, без единого тротуара — а ведь это уже 50-е! Заводу тогда не хватало энергии, цеха работали по графику. Но люди трудились без единой жалобы — и в три смены, и задерживались. Туляки сами поднимали производство и восстанавливали город, практически без помощи со стороны. И восстановили в рекордные сроки — но мы тогда верили, что всё преодолеем. Изо всех сил верили. И делали общее дело вместе, плечом к плечу. Наверное, это и на фронте помогало — дружба, крепче которой я не знал за свою долгую жизнь, и вера в то, что мы обязательно победим. 

Родной завод Василий Мирошниченко вспоминает добрым словом — и помогут, если нужно, и просто так звонят — не забывают. После фронтовых, самые крепкие связи остались именно с оружейниками.

Подросток с винтовкой

— Здравствуйте. Александр Иванович?

— Да, здравствуйте.

— Я из газеты, пишу материал о ветеранах оружейного завода, не могли бы вы…

— Простите, вам, наверное, нужен мой тесть, но его, к сожалению, не стало полгода назад…

В последние годы похожие диалоги, в конце которых на несколько мгновений всегда повисает беспомощное молчание, повторяются всё чаще. Фронтовики уходят, и с этим уже ничего не поделаешь. Но остаётся память родных и коллег и старые выцветшие снимки. Именно поэтому я не кладу трубку, а тихо спрашиваю: «Может быть, вы мне о нём расскажете?»

Александр Иванович Скарзов ушёл на фронт в 1943 году. Жил он тогда в Сибири — большая семья, голод… В военкомате юноша прибавил себе год, и его отправили в учебку.

— Знаете, он был невысокого роста, примерно метр 63 сантиметра, очень худой. На фотографию смотришь — подросток с винтовкой почти с него, шинель болтается,— рассказывает зять Александра Скарзова, врач Тульской областной больницы Александр Иванович Климов.— Он говорил, что, несмотря на 43-й год, воевать бойцы начинали винтовкой. У Александра Ивановича только через некоторое время пулемёт появился — достался от убитого товарища.

После учебки сержант Александр Скарзов стал командиром разведвзвода. Бойцы там были в основном старослужащие и молодого командира, почти мальчишку, жалели. Тем более что воевать пришлось под Кёнингсбергом, где бои шли несколько месяцев, а грохот орудий не смолкал ни днём, ни ночью.

На память о кровопролитных сражениях за город-крепость у Александра Ивановича по всему телу остались осколочные шрамы.

По окончании войны он остался служить на Балтике, а через некоторое время перешёл в десантные войска. Когда 106-ю десантную дивизию перевели в Тулу, Александр Скарзов первый раз увидел город оружейников. Уволившись из армии, в 1960 году пошёл работать на ТОЗ, где в цехе № 8 трудился 17 лет.

— Он несколько раз ездил на парад Победы в Москву, в Туле старался 9 мая никогда не пропускать,— говорит Александр Климов.— В последнее время мы с моей внучкой, его правнучкой, Александра Ивановича сопровождали. Помню, как-то он в дивизию пришёл на праздник, а жена одного из десантников написала для него стихотворение — это было очень трогательно… Слава Богу, что, в отличие от миллионов других, он увидел всё это. Наша семья на войне потеряла четверых, а Александр Иванович дожил до Победы и даже до её 75-й годовщины. Хотя, конечно, нам очень его не хватает, и мы благодарны, что о нём помнят на Тульском оружейном заводе.

Память сердца

Императорский Тульский оружейный завод помнит каждого, кто прощался с ним, опустевшим и замаскированным, уезжая на фронт или в эвакуацию на Урал. Каждого, кто остался его защищать от танковой армии Гудериана. Каждого, кто нашёл здесь друзей и работу, приехав в Тулу после победного 1945-го…

Утром 9 мая распахнутся ворота старейшего оружейного предприятия России и механизированная колонна боевой техники выйдет с заводской территории. Этой традиции так много лет, что сейчас уже точно никто не помнит, как она возникла. За некоторое время до парада машины занимают здесь последний предпраздничный рубеж для участия в предварительной подготовке к торжеству.

После репетиций техника возвращается запыленной, но уже к следующему выезду снова блестит так, словно только сошла с заводского конвейера.

За каждой единицей боевой техники закреплён экипаж. Императорский Тульский оружейный завод всегда встречал военных тепло — до того момента, как пандемия внесла свои коррективы во многие привычные нам вещи, солдаты и офицеры даже обедать ходили вместе с заводчанами.

Сейчас, конечно, сложно как должно почтить память героев войны. Немногие ветераны и труженики тыла способны, как прежде, пройти с цветами по Центральной аллее к заводскому мемориалу или поприсутствовать на организованном специально для них концерте. Но ветеранов обязательно поздравят и передадут подарки, по возможности навестят в этот светлый для всех праздник. Почтут и память ушедших в бессмертие…

Старая истина: заводчане своих не бросают. И не забывают, добавим мы.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости