Левша и его прототип

250 лет назад, в 1767 году, родился выдающийся тульский мастер-оружейник Алексей Михайлович Сурнин, который, по мнению некоторых исследователей, стал прототипом главного героя произведения Н. С. Лескова «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе».

В Англии

Несколько работ посвятил этой теме доктор исторических наук, профессор Тульского педагогического института Вадим Николаевич Ашурков, скончавшийся в 1990 году. Он, в частности, установил, что в 1784 году президент Военной коллегии князь Г. А. Потемкин дал тульскому наместнику, генералу М. Н. Кречетникову, официальное поручение о направлении нескольких оружейных мастеров в Англию для совершенствования в художественных работах, и выбрали тогда двух молодых оружейников из Тулы — Алексея Сурнина и Якова Леонтьева.

В начале 1785 года тульские делегаты прибыли в Петербург, но навигация на Балтике завершилась, поэтому в заграничное путешествие они отправились сухим путем. В Лондоне туляки оказались только в ноябре и сразу явились на аудиенцию к российскому послу в Англии графу С. Р. Воронцову, который оказал им покровительство.

Для начала с целью изучения английского языка и рисования наших оружейников направили в пансион. Затем планировалось дать Сурнину и Леонтьеву обширные технические знания, но деньги на их содержание вскоре закончились, а новые из России не поступали. Туляки продолжали жить в пансионе, набрали долгов, их обучение приостановилось, а всё свободное время они знакомились с достопримечательностями английской столицы.

Наконец деньги с родины пришли, и летом в 1787 году для изучения существующих стальных мануфактур и применяемых там машин Сурнина и Леонтьева отправили в Бирмингем и Шеффилд. Воронцов приказал определить их к лучшим местным оружейным мастерам, но англичане всячески противились этому, опасаясь раскрытия секретов производства. Только когда была назначена очень высокая плата за наставничество — 120–150 фунтов в год (от 960 до 1200 российских рублей), известные английские оружейники согласились принять учеников: Сурнина — Генри Нок, Леонтьева — Дурс Эгг.

Своим мастерством и отношением к делу Алексей смог так расположить к себе Нока, что тот назначил его первым помощником (руководителем над 200 подмастерьями), охотно делился своими секретами и, желая удержать, снижал плату за обучение. И другие английские мастера проявляли большое уважение к русскому ученику.

И тут деньги из России опять перестали поступать. На сей раз предприимчивые англичане стали склонять русских совсем остаться в их стране. Сурнин это предложение отклонил без раздумий. Леонтьев вначале согласился, но, получив первую заработную плату, сбежал от мастера, вел беспорядочную жизнь, пьянствовал, скитался по чужбине… Дальнейшая его судьба неизвестна.

После случившегося Воронцов писал своему брату президенту Коммерц-коллегии в письме от 9 июля 1790 года: «Прошло более трех лет, как были отправлены два тульских оружейника, чтобы усовершенствовать себя в мастерстве. Один из них повернул слишком плохо. Другой столь же честен, сколь и превосходен в своем искусстве, ему более нечему учиться. Я хочу отправить его обратно, когда Кречетников пишет мне, чтобы оставить его еще. Для этого я делаю представление, что недалека опасность его лишиться: он может жениться здесь, может обосноваться в стране, где при способности, которую он имеет, сможет заработать более чем двести фунтов стерлингов в год» (до 1600 рублей.— Д. О. ).

И всё же ухудшение русско-английских отношений в 1790–1791 годах вынудило Воронцова отправить Сурнина на родину.

На родине

В январе 1792 года Сурнин прибыл в Петербург. Военная коллегия собиралась направить его на оружейный завод, который планировали построить в Олонецкой губернии. А пока решение не было принято, Алексей поехал к семье в Тулу. Он увидел, в каком плачевном состоянии находится местный оружейный завод, которого намеченные некогда реформы так и не коснулись. Сурнин вызвался оказать помощь. Его поддержал наместник М. Н. Кречетников, поручив заняться совершенствованием оружейных замков, а также изготовить «полное ружье на англицкий манер» — и предоставил в его распоряжение группу молодых способных оружейников для обучения. И назначил за всё это мизерное жалованье — 20 рублей в месяц.

Чиновники Тульского оружейного завода не воспринимали Алексея всерьез и чинили всяческие препятствия его предложениям. Он был вынужден в марте 1792 года обратиться в Военную коллегию с прошением о присвоении ему определенного чина с соответствующими правами, но ответа не получил. Тогда Сурнин через главноначальствующего артиллерией графа П. А. Зубова обращается к самой Екатерине II. При этом он сообщает об изобретенном им пистолете, производящем при одном заряде «десять выстрелов в полторы минуты», о возможности изготовления на его основе карабинов, упоминает об оружейном замке «с одним только шурупом» и «духовом» (пневматическом) ружье, привезенном из Англии.

В июле 1792 года из российской столицы пришло официальное решение — оставить Сурнина в Туле. В его распоряжение выделялись 18 оружейников «для делания образцовых армейских ружей, признанных в Англии наилучшими». Алексей Михайлович тут же развернул кипучую деятельность по совершенствованию самого оружия и его производства. Стоит отметить, что впоследствии пять ружей различного калибра, произведенных группой Сурнина, было представлено самому графу П. А. Зубову, что послужило основой для введения в 1793 году нового пехотного ружья в Российской армии.

Только 10 февраля 1794 года Сурнина наконец назначили «мастером оружейного дела и надзирателем всего до дела ружья касающегося» с жалованьем 500 рублей в год, что позволило ему не только напрямую руководить производством, но и осуществлять собственным клеймом окончательный контроль качества оружия. Уже через год Алексей Михайлович смог получить чин 14-го класса (последнего по табели о рангах), что соответствовало званию прапорщика.

В 1798 году явно проявились напряженные отношения между Россией Францией. Поэтому Сурнину было дано поручение составить «правила», обеспечивавшие при изготовлении оружия «совершенную пропорцию и равноту одной вещи с другой». К сентябрю это задание успешно выполнено. Также Сурнин составил «Описание лекалам, проймам, машинам, заведенным на предмет возделывания огнестрельного оружия с таковою аккуратностью, чтоб все части одного ружья ко всем прочим употреблены быть могли». Увеличение производства качественного оружия во время войны России с Францией в 1805–1807 годах наглядно демонстрирует успешность работ Сурнина, заложивших еще и основу наших побед в предстоящих военных действиях 1812 года. По повелению императора Александра I 10 декабря 1806 года в «награду отличных трудов и ревности к службе» Алексею Михайловичу была пожалована тысяча рублей.

Скупы сведения о личной жизни Сурнина. Известно, что он был женат на дочери отставного писца Евфросинии Ивановне Соколовой, имел трех дочерей и трех сыновей, небольшой дом (типичный для зажиточных оружейников) в тульской Чулковской слободе.

с начала лета 1811 года имя Алексея Михайловича исчезает из заводской переписки. Скорее всего, напряженная работа подорвала здоровье 44-летнего оружейника. 17 августа того же года А. М. Сурнин скончался и был похоронен на Чулковском кладбище. Портретное изображение его не сохранилось.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости