Тульские метки
24 ноября 2017 00:00
0
Автор: Анатолий САНЖАРОВСКИЙ
(«Это было в «Молодом коммунаре»)
Анатолий Никифорович Санжаровский. Член Союза писателей Москвы. Родился в семье ссыльных переселенцев 10 сентября 1938 года в заполярном селе Ковда возле Кандалакши.Окончил в 1966 году факультет журналистики Ростовского университета. Работал редактором в центральном аппарате Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС).
Печатал прозу в «Литературной газете», в журналах («Наш современник», «Молодая гвардия», «Подвиг», «Подъём», «Огонёк», «Крестьянка», «Смена»).
Автор двух трилогий: «Мёртвым друзья не нужны» (о раскулаченной крестьянской семье) и «Высокие дни» (о первых трудных шагах России к новой демократической жизни); дилогии «Подкарпатская Русь» (романы «Русиния», «В центре Европы»); романов: «Сибирская роза», «Жених и невеста», «Репрессированный ещё до зачатия», «Колокола весны».
Лауреат Всероссийской литературно-художественной премии «Золотой венец Победы». В Москве вышли первые 14 томов собрания сочинений А. Санжаровского в 16 томах.
В тульской газете «Молодой коммунар» работал в 1964–1967 годах, когда редактором был Евгений Волков.
Анатолий Никифорович предложил нашей газете главу еще не изданного романа «Тульские метки» («Это было в «Молодом коммунаре»). Публикуем ее фрагменты.
29 сентября
Сегодня день рождения Николая Островского.
В честь этого созданный при редакции отряд трудных подростков «Искатель» провёл вечером факельное шествие по Туле.
Триста факелов. Впереди военный оркестр.
Здорово!
У памятника Ленину читали стихи.
1 октября
Сегодня ровно месяц, как я заведую отделом сельской молодёжи «Колос». У меня в подчиненных лишь один литературный работник. Литраб. Колян Крутилин.
Ленивый. Хитрый. Лукавый.
За десять дней не смог написать репортаж о вывозке свёклы.
Я ему кислую лекцию о лени. А он мне:
- Не говори только шефу. В понедельник начну давать! Смотреть можешь. В понедельник!
Пришёл господин Понедельник. Ничего не случилось.
- Есть что смотреть? – спрашиваю. - Написал?
- Посмотри на меня.
- Смотрю. Ничего интересного.
- У меня беда с головой, - жалуется он. - Ехал в колхоз. Полный ход. Кузов. А мне так и хочется спрыгнуть.
- И ты не попробовал?
- Тебе смешки… А мне хоть привязывайся к решётке у окна.
Вместо обещанного репортажа он взял двухнедельный отпуск без содержания.
2 октября
Летучка.
Мой отчёт. Мне высочайше пожаловано два дня творческого отпуска. Больше всех давал материалов.
10 октября
Факельное шествие «Искателя». Триста факелов и тысячи зевак на тротуарах. Впереди военный оркестр.
Идём с плакатом «Сегодня уничтожим последнего хулигана!»
На стадионе пускают ракеты.
Речи. Волков:
- Пора кончать с хулиганством!
Поджигают чучело хулигана.
Взрывы.
Это взрывается последний хулиган.
Живые хулиганы хохочут.
12 октября
В двенадцать часов запустили в космос наших трёх космонавтов.
По этому случаю в редакции меня подкалывают раскошелиться:
- Надо обмыть космическую тройку. А то приземление будет неудачным.
Отказываюсь. Ничего не финансирую. Ни запуск, ни приземление.
Люся Носкова, закурив по случаю космической победы, мне выговаривает:
- Не пьёшь, не куришь… Скучный ты человек. А женщины хоть волнуют тебя?
- Они меня волнуют только в часы пик.
Иду в библиотеку писать контрольную по стилистике.
Выписываю из занимательной психологии:
«Не бери в жёны девушку, которая не смеётся, когда смешно тебе».
Купил хлеба. Заворачиваю в газету, кладу на дерево на улице Каминского и отправляюсь в факельное шествие с оркестром впереди.
Волков:
- Эта космическая тройка – почётные члены «Искателя». Послать им телеграмму.
После шествия беру хлеб с дерева и домой.
15 октября
Меня избрали заместителем комсорга редакции.
Волков вызвал к себе:
- Хрущёв с престола снят. Сидел в Гаграх. Отдыхал. А без него заседал пленум. ТАСС прислал телеграмму «До двух часов ночи не давать».
До ночи писал я в секретариате контрольную.
В десять выхожу.
Кривотолки в конторе.
Иду домой.
Заглянул в хату к идеологам. Кузнецов, Строганов, Шакалинис. Пьяненькие. Зазывают.
Кузнецов наливает в стакан вина.
Строганов:
- Нет, пить пока не давать... Надо узнать его платформу. Хрущёв или Косыгин?
- Косыгин.
- Ур-ра! Пей!
Меня начали качать. Потом – Строганова. С гоготом подкинули высоко, а поймать забыли.
Шакалинис:
- Старик! Жертвуй рубль на поминки Хрущёва.
На улицах ликование.
На пороге каких событий мы топчемся?
19 ноября
После планёрки зашёл к Волкову:
- Пора ехать на сессию.
- На свои?
- Разумеется.
- Оформляйте командировку. Пишите какое-нибудь для формы задание. Да придумайте что-нибудь от фонаря, Толя, и езжайте!
Я чувствую себя неловко. Киваю головой. Ухожу.
- Командировка на экзамены. Интересно, - сказала бухгалтер Вера Григорьевна. - А что? И правильно! А почему не помочь бедному студенту-заочнику?
На следующей планёрке Волков торжественно объявил:
- За хорошую работу, за проявленную журналистскую фантазию товарищ Санжаровский командируется в творческий отпуск в Ростов-на-Дону. Заодно сдаст и экзамены.
Гул одобрения.
За командировку на семь дней я получил сорок три рубля.
На два дня заскочил к своим в Нижнедевицк.
Дома я был один. Мама, Дмитрий и Гриша уехали на похороны дедушки и бабушки. Они умерли в один день.
Приехали наши с похорон, и я двинулся в Ростов.
Практическое занятие. Зачёт.
- Что вы можете делать? - спрашивает молоденькая преподавательница. - Макетируете?
- Неа.
- Фотографируете?
- Не нравится.
- Считать умеете?
- Что?
- Строчки. Посчитайте, - и даёт мне гранку учебной их газеты.
Думаю, посчитаю, отвяжется. Поставит зачёт. Ан не тут-то было. Не ставит!
- У меня, - хвалится, - не так-то просто получить зачёт.
- Я уже шесть лет в штате газеты!
- Ну и что?
Плюнул я. Сбегал в гостиницу, взял из чемодана кипу своих вырезок и прибежал. Сунул ей. Она остолбенела:
- Так вы Санжаровский! Я вас знаю. - И обращается к очникам журфака, готовившим очередной номер университетской газеты: - Товарищи! Посмотрите! Перед вами живой журналист!
Я кисло посмотрел на откормленных слюнтяев, которые льстиво мне улыбались, и быстро вышел, не забыв прихватить с собой книжку с зачётом.
Зачёт по стилистике я ездил сдавать домой к преподавательнице в Батайск.
Сегодня день рождения Николая Островского.
В честь этого созданный при редакции отряд трудных подростков «Искатель» провёл вечером факельное шествие по Туле.
Триста факелов. Впереди военный оркестр.
Здорово!
У памятника Ленину читали стихи.
1 октября
Сегодня ровно месяц, как я заведую отделом сельской молодёжи «Колос». У меня в подчиненных лишь один литературный работник. Литраб. Колян Крутилин.
Ленивый. Хитрый. Лукавый.
За десять дней не смог написать репортаж о вывозке свёклы.
Я ему кислую лекцию о лени. А он мне:
- Не говори только шефу. В понедельник начну давать! Смотреть можешь. В понедельник!
Пришёл господин Понедельник. Ничего не случилось.
- Есть что смотреть? – спрашиваю. - Написал?
- Посмотри на меня.
- Смотрю. Ничего интересного.
- У меня беда с головой, - жалуется он. - Ехал в колхоз. Полный ход. Кузов. А мне так и хочется спрыгнуть.
- И ты не попробовал?
- Тебе смешки… А мне хоть привязывайся к решётке у окна.
Вместо обещанного репортажа он взял двухнедельный отпуск без содержания.
2 октября
Летучка.
Мой отчёт. Мне высочайше пожаловано два дня творческого отпуска. Больше всех давал материалов.
10 октября
Факельное шествие «Искателя». Триста факелов и тысячи зевак на тротуарах. Впереди военный оркестр.
Идём с плакатом «Сегодня уничтожим последнего хулигана!»
На стадионе пускают ракеты.
Речи. Волков:
- Пора кончать с хулиганством!
Поджигают чучело хулигана.
Взрывы.
Это взрывается последний хулиган.
Живые хулиганы хохочут.
12 октября
В двенадцать часов запустили в космос наших трёх космонавтов.
По этому случаю в редакции меня подкалывают раскошелиться:
- Надо обмыть космическую тройку. А то приземление будет неудачным.
Отказываюсь. Ничего не финансирую. Ни запуск, ни приземление.
Люся Носкова, закурив по случаю космической победы, мне выговаривает:
- Не пьёшь, не куришь… Скучный ты человек. А женщины хоть волнуют тебя?
- Они меня волнуют только в часы пик.
Иду в библиотеку писать контрольную по стилистике.
Выписываю из занимательной психологии:
«Не бери в жёны девушку, которая не смеётся, когда смешно тебе».
Купил хлеба. Заворачиваю в газету, кладу на дерево на улице Каминского и отправляюсь в факельное шествие с оркестром впереди.
Волков:
- Эта космическая тройка – почётные члены «Искателя». Послать им телеграмму.
После шествия беру хлеб с дерева и домой.
15 октября
Меня избрали заместителем комсорга редакции.
Волков вызвал к себе:
- Хрущёв с престола снят. Сидел в Гаграх. Отдыхал. А без него заседал пленум. ТАСС прислал телеграмму «До двух часов ночи не давать».
До ночи писал я в секретариате контрольную.
В десять выхожу.
Кривотолки в конторе.
Иду домой.
Заглянул в хату к идеологам. Кузнецов, Строганов, Шакалинис. Пьяненькие. Зазывают.
Кузнецов наливает в стакан вина.
Строганов:
- Нет, пить пока не давать... Надо узнать его платформу. Хрущёв или Косыгин?
- Косыгин.
- Ур-ра! Пей!
Меня начали качать. Потом – Строганова. С гоготом подкинули высоко, а поймать забыли.
Шакалинис:
- Старик! Жертвуй рубль на поминки Хрущёва.
На улицах ликование.
На пороге каких событий мы топчемся?
19 ноября
После планёрки зашёл к Волкову:
- Пора ехать на сессию.
- На свои?
- Разумеется.
- Оформляйте командировку. Пишите какое-нибудь для формы задание. Да придумайте что-нибудь от фонаря, Толя, и езжайте!
Я чувствую себя неловко. Киваю головой. Ухожу.
- Командировка на экзамены. Интересно, - сказала бухгалтер Вера Григорьевна. - А что? И правильно! А почему не помочь бедному студенту-заочнику?
На следующей планёрке Волков торжественно объявил:
- За хорошую работу, за проявленную журналистскую фантазию товарищ Санжаровский командируется в творческий отпуск в Ростов-на-Дону. Заодно сдаст и экзамены.
Гул одобрения.
За командировку на семь дней я получил сорок три рубля.
На два дня заскочил к своим в Нижнедевицк.
Дома я был один. Мама, Дмитрий и Гриша уехали на похороны дедушки и бабушки. Они умерли в один день.
Приехали наши с похорон, и я двинулся в Ростов.
Практическое занятие. Зачёт.
- Что вы можете делать? - спрашивает молоденькая преподавательница. - Макетируете?
- Неа.
- Фотографируете?
- Не нравится.
- Считать умеете?
- Что?
- Строчки. Посчитайте, - и даёт мне гранку учебной их газеты.
Думаю, посчитаю, отвяжется. Поставит зачёт. Ан не тут-то было. Не ставит!
- У меня, - хвалится, - не так-то просто получить зачёт.
- Я уже шесть лет в штате газеты!
- Ну и что?
Плюнул я. Сбегал в гостиницу, взял из чемодана кипу своих вырезок и прибежал. Сунул ей. Она остолбенела:
- Так вы Санжаровский! Я вас знаю. - И обращается к очникам журфака, готовившим очередной номер университетской газеты: - Товарищи! Посмотрите! Перед вами живой журналист!
Я кисло посмотрел на откормленных слюнтяев, которые льстиво мне улыбались, и быстро вышел, не забыв прихватить с собой книжку с зачётом.
Зачёт по стилистике я ездил сдавать домой к преподавательнице в Батайск.
