Я помню дни, когда тужил туляк не слишком много
18 ноября 2016 00:00
Автор: Сергей ТИМОФЕЕВ
Нарзанный голод, вечеринка в «клоповнике» и малолетние мародеры — об этом и не только писала «Тульская молва» ровно сто лет назад. Ноябрь по старому стилю (юлианскому календарю) тогда только начинался.
Продовольственный кризис
К отсутствию муки и мукам с ее получением тогда уже привыкли, без сахара туляки жили и того дольше. Не хватало керосина, спичек, мыла: список дефицита можно продолжать долго; алкоголь был под запретом, а мясо разрешалось есть только три дня в неделю. Таков был быт туляков столетие назад. Но октябрь 1916 года бил все рекорды.
Из продажи почти пропала картошка: «Картофель
Меры к сохранению овощей уже были приняты, действовал запрет на их вывоз с территории губернии. Но, как видно из статьи, от угрозы голода ограничение не спасало. Выручали жителей подвалы и сараи, которые имела почти каждая семья не только в деревнях, но и в городе. Там с лета хранились запасы картофеля и других корнеплодов. Тем и выживали, а
Очередная беда подкралась незаметно. Коснулась она уже действительно жизненно важного и незаменимого элемента в быту как тогда, так и сейчас — воды. Речь идет о воде водопроводной, пригодной по современным меркам разве что для технических нужд. «В пятницу и субботу, когда вода усиленно подается в бани для воинских частей, в запасных городских резервуарах совсем не оказывается воды»,— сообщала газета. Что ж поделать, тульский водопровод тогда на максимуме мог выдавать до 4000 ведер в час на весь город, и не более того.
Но, как ни удивительно, при всех трудностях жизни наибольшее возмущение общественности вызывало отсутствие не водопроводной, а минеральной воды. Тема под названием «Нарзанный голод» удостоилась отдельной статьи, из которой следовала простая истина: подвоз бутылок с «Нарзаном» и «Ессентуками» в тульские магазины и аптеки прекратился.
Правда, одним дефицитным товаром в ту злополучную неделю горожанам разжиться все же удалось. Именно он и стал причиной образования очередного «хвоста» — так называли очереди. На сей раз хвост выстроился у… газетного киоска.
«Пришлось наблюдать громадный „хвост“ на Посольской улице (ныне ул. Советская.— прим. авт. ). Оказалось, что владелец киоска получил махорку, которая почти отсутствует на рынке. Нечего и говорить, торговля шла на славу и владелец киоска расторговался дефицитом очень быстро».
Остается добавить, что до курения махорки в 1916 году «средний класс» Российской империи довела сначала установленная властями такса — папиросы стали не по карману большинству населения, а затем и дефицит, от которого в военное время не спасла даже высокая стоимость табачных изделий.
«И плачут граждане в беде без сахара и мяса»
Следующий текст из газеты «Тульская молва» за авторством некоего Мефистофеля (это, естественно, псевдоним) в комментариях не нуждается. Лучше передать настроения тех дней вряд ли кому удастся.
«Я, наш губернский старожил,
Блюду преданье строго,
Я помню дни, когда тужил
Туляк не слишком много.
Я помню дни, когда товар
Играл всегда нам в руку,
Когда везли к нам на базар
Воза и ржи, и луку.
Когда болгары огород
Близ города снимали,
И Туле овощ всех пород
В избытке продавали.
Теперь война, болгар уж нет,
И вот… На рынке пусто.
Тебе прощальный шлю привет,
Цветочная капуста…
Но эта роскошь,
ерунда-с! …Я не совру ни крошки,
Сказав, что был у нас запас
И в редьке, и в картошке.
Запасы всякий делать мог,
Была бы только воля,
Был даже сахарный песок
Свободен от контроля.
Да что песок! Я молвить рад
(Доверья хоть не чаю),
Что белый сахар рафинад
Мы подавали к чаю.
Мы перед завтраком:
«трам-трам!» Спокойно напевали
И пред мясною по утрам
В хвосте не изнывали…
— Что? Вы не верите? Клянусь,
Что так живали деды,
И даже в пост порою Русь
Справляла мясоеды,
Мы к страшным кризисам тогда
Не ведали уклона,
И не водилось в те года
Ботинок из картона…»
Кому маскарад, а кому «клоповник»
Сто лет назад в Туле часто проводились маскарады. Публике нравились подобные забавы. Напрокат брались костюмы, облаченные в необычные одеяния туляки собирались в Общественном (сейчас оно называется Дворянским) собрании и от души веселились. Хотя поводов для веселья было не так уж и много: шла Первая мировая война. Но и к войне, как это ни парадоксально, привыкли.
«Шумно и многолюдно прошел в Общественном собрании первый в текущем сезоне маскарад,— писала „Тульская молва“.— Публики, жаждущей „маскарадной интриги“, явилось так много, что часть ее пришлось удалить при помощи городовых. Избегая очереди, многие проникли к кассе черным ходом, через кухню».
А дальше автор заметки делает то, что современному журналисту категорически не рекомендуется,— высказывает личное мнение, разумеется, критическое: «Большинство костюмов прокатных и потому ничего оригинального. Публика самая низкопробная». Согласитесь, смело!
Так веселились в губернском городе. А в глубинке? В заметке «Нам пишут из Богородицкого уезда» сообщалось следующее: «В селе Сергеевском одной из местных девиц была устроена вечеринка, на которую были приглашены молодые люди из соседних деревень Шилова и Домнина. Местная сельская администрация, „сообразуясь с текущими событиями“, нашла развлечение это неуместным и засадила молодежь в „клоповник“. Досталось и домовладелице, предоставившей помещение для вечеринки».
Вот так деревенская нравственность превзошла городскую. Немудрено, уклонистов от службы в армии в сельской местности и тогда было меньше, следовательно, и похоронки в крестьянские семьи приходили чаще. В общем, не до вечеринок.
Малолетние мародеры
В заметке «Кладбищенские мародеры» рассказывается об одиннадцатилетних преступниках, промышлявших хищением и перепродажей на металлолом цинковых крестов с Дмитриевского кладбища Тулы (кладбище ныне закрыто, находилось оно в Чулково.— С. Т. ): «28 октября могильщик Ф. В. Алимов, живущий в сторожке при кладбище, задержал сына крестьянина Алексея Арсеньева, который совместно с другими мальчиками снял с могилы цинковый крест и рубил его на части… По заявлению могильщика, в течение последнего короткого времени похищены с кладбища около 15 цинковых крестов, приблизительно на сумму 500 руб.». Огромные по тем временам деньги.
Как видим, изменилось немногое.
