В прошлом номере «Тусовка» кратко рассказала о документальном фильме «Кому нужен GRUNGE?», снятом тульскими музыкантами Ириной и Глебом Чилимовыми. А в минувшее воскресенье в «Типографии» прошла тульская премьера этого уникального фильма. До конца года его планируют представить ещё в несколько российских городов, а затем бесплатно — в интернете. На вопросы ответил лидер группы «ЭЙФОРИ. Я» Глеб Чилимов.
— Почему ты решил снять фильм о любимом музыкальном жанре?
— Начать стоит с того, что в России действительно есть музыка в стиле гранж. И её гораздо больше, чем кажется. Просто основная часть гранж-коллективов пребывает в глубочайшем андеграунде и безвестности. Кроме того, чаще всего они и не пытаются по-настоящему куда-то выбиться или раскрутиться, понимая всю плачевность положения альтернативной музыки в стране. Но это не значит, что они не хотят быть услышанными. Впрочем, наш фильм направлен не на популяризацию групп или стиля в целом. Нашей задачей было изучение основ именно российского гранжа со всеми его болезнями и достоинствами. Ведь не может же всё дело быть только в Nirvana. Идея снять фильм словно висела где-то над головой — назрела потребность сделать для музыки чуть больше, чем обычно. Я не помню точно этот момент, но, кажется, я как-то просто произнёс вслух что-то типа: «А может, снять фильм про гранж?!», а моя жена сказала: «Почему бы нет! Что тебе мешает?!» Ну и пошло-поехало. Мысли, картинки в голове, разговоры о том, чего мы хотим от этого фильма.
— Ты снимал всё в одиночку или была команда? И сколько ресурсов (времени/денег) забрал у тебя фильм?
— Команда состояла всего из двух человек — я и моя супруга Ирина (вокалистка KreepShow.— «Тусовка»), которая взяла на себя обязанности продюсера. Ей также приходилось время от времени пинать меня, чтобы процесс не слишком затягивался. Кроме того, она сделала английские субтитры. Привлекать к проекту кого-то ещё не было никакого смысла. Наш фильм — это чистый акт творчества. И только мы вдвоём принимали решения. На съемки ушло два года. Наверное, это много для подобного проекта. Но при встрече с каждым новым участником нам хотелось не находиться под впечатлением от беседы с предыдущим. А это, уж поверьте, было не так просто — каждый оказался невероятно интересным. Мы не считали, сколько денег потратили. Не пытались привлечь спонсоров, не устраивали каких-нибудь краудфандингов и прочих унизительных вещей. Мы просто делали то, что считали нужным и возможным.
— Вы возите фильм по стране, показываете таким же, как вы, фанам гранжа. Какая реакция?
— Кстати, мы уже шагнули за границу: сразу после московской прошла украинская премьера в Кривом Роге. Сейчас на очереди Петрозаводск, Санкт-Петербург, Керчь… Рады, что удалось найти площадку и представить фильм в Туле. Показы проходят очень хорошо, публика очень живо реагирует. Московский был достаточно крупным, и, естественно, реакция зрителей была не столь однозначной. И, я думаю, посмотрев фильм, вы поймёте почему. Скажу лишь, что это было на одном из крупнейших «кобейников» страны, а в фильме тема «кобейников» занимает особое место.
Мы получаем много отзывов и благодарностей в соцсетях. Это, конечно, приятно и говорит о том, что людям не всё равно и работа проделана не зря.
— Если бы тебя спросил человек, не знакомый с российской андеграундной сценой: «Что мне послушать из отечественного гранжа?», с каких трех групп ты бы ему посоветовал начать?
— Наверное, с групп ранней российской альтернативы. Что-нибудь типа Crisis Dance, «Небо Здесь» и «Психея». Мы же в нашем фильме изучаем в первую очередь влияние гранжа. А эти группы, на мой взгляд, отлично это влияние демонстрируют (в хорошем смысле).
— Наверняка перед тем, как снимать свой документальный фильм, ты посмотрел другие картины о рок-музыке в России? Можешь посоветовать парочку?
— Конечно же, я посмотрел много подобных фильмов (если не все!). Но из российских посоветовать не могу ни одного. Во-первых, к сожалению, в этих фильмах мы чаще всего видим совершенно неинтересных, на мой взгляд, музыкантов, которых и без того достаточно в масс-медиа. А во-вторых, сам сюжет в них строится, как правило, скучно и без должного задора. А снимать такие фильмы нужно не только с определённым умением, но и с большой любовью как к делу, так и к предмету изучения.
— Большая ли аудитория у гранж-музыки сегодня?
— По-моему, очень небольшая. Для большинства гранж — это нечто устаревшее, а для кого-то — только Nirvana, всё же остальное — лишь жалкая пародия на неё. Но есть некоторое число меломанов, которые понимают, что к чему в музыке. Думаю, именно они и составляют основную долю гранж-аудитории. Российские группы достаточно разрозненны. У нас нет преемственности. Можно сказать, что каждый сам за себя. Что касается публики, то её, думаю, можно условно поделить на две части: первая — это те, кто ходит только на «кобейников» (и эта аудитория уже окончательно перестаёт интересоваться собственным творчеством гранж-групп), вторая — те единицы, что ходят слушать не только кавер-версии песен Nirvana, но эта аудитория у многих групп настолько мала, что нередко музыканты знают каждого слушателя в лицо. Хотя, и это моё глубочайшее убеждение, именно в этой аудитории каждый на вес золота, так как случайных людей там практически не бывает.
— Вы показываете фильм по клубам бесплатно, но не выкладываете в интернет. Почему?
— Дело в том, что нас в достаточной степени волнует процесс обесценивания творчества. И речь тут даже не о материальном. Всё стало слишком доступно, всё на блюдечке. И люди просто перестали вникать в суть вещей, искусства, самой жизни. А потенциальную аудиторию нашего фильма мы представляем себе думающими людьми, которые ещё способны встать и пойти на фильм в клуб. Это своего рода наша благодарность таким людям и наш способ взаимодействия с ними — мы пытаемся сделать для них просмотр доступным, но особенным. Поэтому мы так приветствуем те предложения по организации показов, которые предполагают свободный вход.