Поколение победителей

В мировой литературе переживших войну принято изображать сломленными, потерянными и какими-то «выцветшими», раньше времени уставшими. Однако на самом деле каждый, кому довелось хоть раз пообщаться с теми, кто прошел сквозь горнило Великой Отечественной, точно знает: ветераны мало похожи на книжных героев.

Наши родные

Ветеранов в ООО «Тульская транспортная компания» любят. И не потому, что так принято, не ради галочки или успокоения совести. Для сотрудников предприятия они родные. Всегда и советом помогут, и подбодрят, и удивят своим неиссякаемым оптимизмом.

— Знаете, они самые светлые люди, которых я вообще видела,— признаётся Светлана Авдеева, председатель совета ветеранов ООО «Тульская транспортная компания».— Как подумаешь: такой все-таки солидный возраст, а они прекрасно выглядят. Болеют, конечно, слабеют — жизнь, что тут скажешь? Но всё равно — на своих ногах, стараются сами всё делать. Я всегда шучу, когда они говорят о своей старости, говорю, что только на них и равняюсь.

В 1950–60-е годы во многих трудовых коллективах города работали в основном фронтовики. И транспортная сфера не была исключением — в 1995 году по инициативе директора местной автобазы Юрия Константиновича Остапчука к 50-летию Великой Победы в поселке Скуратово был установлен памятник. Надпись на постаменте, где установлен ЗИС-5, гласит: «Слава воинам-автомобилистам, героически защищавшим город Тулу в ноябре-декабре 1941 г. «

Еще буквально пару лет назад ветераны вели активную общественную жизнь. Их приглашали на все праздники — День автомобилиста, День защитника Отечества, День Победы… Для них устраивали концерты, поездки, экскурсии. Светлана Ивановна вспоминает: раньше, когда сил у фронтовиков и тружеников тыла было побольше, к 9 мая для них обязательно устраивали автопробег. Ветераны садились в машины и отправлялись в путешествия по местам боевой славы: в Орёл, под Курск, Белгород — туда, где проходили с боями.

— Одна из последних наших поездок была на только открывшийся мемориал на Поклонной горе. Мы тогда организовали для них автобус, собрали всех и поехали,— говорит она.— Знаете, они там ходили, смотрели и всё время обсуждали: «о, а вот это здесь было», «а это помнишь?» Без слез смотреть невозможно, когда понимаешь, какую страшную войну, какие великие потери люди пережили. И не сломались, не озлобились…

Сейчас из «подопечных» Авдеевой в живых остались всего трое плюс 14 ветеранов боевых действий. И со всеми она поддерживает постоянный контакт — заходит в гости, созванивается, интересуется, чем помочь. Помнит она и тех, кого уже нет с нами,— говорит, как-то странно осознавать, что еще в начале 90-х годов прошлого века в рядах тульского совета были 24 ветерана. И про каждого — хоть книгу пиши.

— Была у нас одна удивительная женщина, Алевтина Ивановна. Маленькая, вот такая,— Светлана Ивановна поднимает руку над письменным столом от силы сантиметров на 20.— Стремительная какая-то, резкая, и с поразительной памятью. Даже когда совсем расхворалась, могла не вспомнить, что вчера было. Но военные годы — очень четко, она тогда в НКВД служила.

По словам Авдеевой, у ее «подшефных» просто неиссякаемый запас жизнелюбия — им до сих пор всё интересно, они гостеприимны и хлебосольны.

— Вот наш знаменитый Владимир Иванович Дудник до сих пор мальчишка мальчишкой,— улыбается председатель совета ветеранов ООО «Тульская транспортная компания».— Он тут юбилей свой отмечал: кафе снимали, гостей пригласил — чуть не всё предприятие. Владимир Иванович вообще на месте усидеть не может — до сих пор и в школах выступает, и на собраниях, с молодежью встречается постоянно…

Владимир Иванович Дудник — личность в Тульской ТК легендарная, знают и любят его все. В нашем городе он оказался после войны. Здесь познакомился с будущей женой и остался навсегда. С 1975 по 1987 год Дудник работал в «Тулаавтотрансе», в структуру которого входит сегодня Тульская транспортная компания: преподавал во Всесоюзном заочном автотранспортном техникуме, а затем возглавлял учебно-курсовой комбинат ставшего родным предприятия.

Подтянутый, обаятельный, с отличным чувством юмора, всегда окруженный детьми, внуками и правнуками, он никогда не теряет присутствия духа. Глядя на него, сложно поверить, что 15-летним мальчишкой он ушел в партизаны.

И мы всё видели…

Когда началась война, семью Владимира Ивановича отправили в Жмеринку — город в Винницкой области Украины. А его отец, служивший тогда милиционером, остался в Ровенской области — с тех пор его больше никогда и не видели.

— Мы пытались найти, во все инстанции писали — бесполезно,— рассказывал Дудник.— Только в 1943 году пришла бумага, что он умер в госпитале…

Уже в июле 1941 года в Жмеринку вошли немцы.

— Сначала нам, мальчишкам, было и страшно, и интересно, тем более что они нас не трогали,— вспоминал Владимир Иванович.— К тому же на нашей стороне речки стояли румыны — они были не такие жестокие, даже пленных кормили.

Однако война быстро показала подросткам истинное лицо, не имеющее ничего общего с любимой всеми мальчишками героикой. Тогда в центре Жмеринки разместился немецкий лагерь, и перед глазами пробиравшихся к его заборам ребят тянулись заполненные трупами рвы в человеческий рост…

— Мы знали, что в лагере держат взятых в плен красноармейцев и что немцы их совсем не кормят. Пытались бросать им через ограду яблоки и сливы, но с вышек в нас стреляли,— вспоминал ветеран.— А еще в Жмеринке сделали гетто, куда собрали всех евреев, целыми семьями — с женщинами, маленькими детьми, стариками. Заставляли их копать ямы и тут же убивали. Этот ужас продолжался неделю, земля ходуном ходила, и мы всё это видели…

Тогда 15-летний парнишка, совсем еще ребенок, узнал, что такое ослепляющая ненависть. И тогда же принял твердое решение бороться с фашистами. Но как это сделать в таком возрасте? Владимир Дудник решил уйти в партизаны…

В одном из пустующих домов Жмеринки местные прятали бежавших от немцев солдат и местных, кого хотели угнать в Германию. У одного из скрывавшихся были связи с партизанами, и Владимир Иванович упросил устроить встречу с ними. Поначалу связной отказывался, но подросток оказался упорным, да еще два года себе накинул, чтоб уж совсем мальчишкой не выглядеть. В конце концов Дудника командир отряда принял, но взять к себе отказался. Пояснил: оружия у тебя нет, а у всех есть, без него нельзя.

Это уже потом Владимир Иванович узнает, что про оружие ему сказали лишь для того, чтобы не тащить воевать ребенка, а тогда принял всё за чистую моменту. И решил: оружие нужно достать любой ценой. Удача это была или действительно судьба, сказать сложно, но случай вскоре представился.

— Однажды к нашему дому подъехал танк, экипаж 4–5 человек. Смотрю: оставили оружие и уходят. Схватил пистолет и спрятал его в нише дома,— история Владимира Дудника кажется невероятной.— Оказалось, пистолет принадлежал командиру, тот заметил пропажу, разозлился, а я воспользовался тем, что танкисты пошли за переводчиком,— и в лес. Потом мне мама рассказывала, что из-за этого пистолета всю нашу семью к стенке поставили и едва не расстреляли, потом передумали, обошлось…

Так парень и попал в партизаны. Он выполнял задания, рискуя жизнью наравне со взрослыми. Например, обходил немецкие товарняки для того, чтобы узнать, что именно везут фашисты. В другой раз нашел склад советского оружия, собрал друзей, и ребята привезли оружие в отряд, перетащив пять груженых телег по едва замерзшей речке.

А потом партизанский отряд Владимира Ивановича попал под обстрел, и раненого парня едва успели вынести из-под огня. Его потом в одной из деревень местный ветеринар прооперировал. Вскоре Жмеринку освободили…

— Очень хотел на фронт, но меня не брали,— продолжил рассказ ветеран.— Наши все хотели… Узнал, что в Виннице открылась школа авиамехаников, организовал ребят — и мы поехали просить, чтобы нас взяли. Год учился на механика, потом отправили в Германию, а после войны — в Тулу.

На «тихом» фронте

Пока на передовой гремели взрывы, своя «тихая» война шла в тылу. Здесь не ходили в атаки, не форсировали на хлипких плотах ледяные реки, не отвлекали ценой собственной жизни противника от важных целей… Но за известным лозунгом: «Всё для фронта! Всё для победы!» — истории не менее героические. И нередко куда более страшные.

Для фронта действительно не жалели ничего. В первую очередь самих себя. Это был практически ад: изнурительный труд по двенадцать часов в день без праздников и выходных — ни опоздать, ни уйти раньше, голод, лютый холод и недостаток света — из-за соображений безопасности и жесткой экономии ресурсов. Те, кто в ту пору работал на заводах, вспоминают, что сил идти домой часто не было. Спали прямо на полу в ногах у сменщиков.

Весны в тылу в военные годы ждали как манны небесной, появлялись съедобные растения, распахивались кой-какие огороды. И всё это легло на плечи детей и женщин, работавших так, словно они сделаны из титана, а не плоти и крови. Работавших и… хоронивших. Сыновей и отцов, погибавших на фронтах, младенцев и стариков, просто неспособных выжить в таких условиях. Может быть, именно поэтому многие труженики тыла почти не говорят про войну. Вот Антонина Александровна Антонова, работавшая в «Тулаавтотрансе» экономистом, скупится на воспоминания, ссылаясь на возраст и плохое самочувствие.

В июне 1941 года ей не исполнилось и 16-ти лет. В то время она жила в Щекино и сначала попала работать в шахту — таскала вагонетки с углем. Потом девушка окончила курсы медицинских сестер, хотела пойти на фронт, но ее не взяли из-за возраста. Так до конца войны и трудилась на заводе огнеупорных изделий, где было не легче, чем в шахте.

Скупые сведения, правда? А теперь представьте, каково это: школьницы, девчонки, в шахте, под землей, в темноте и сырости тащат на себе неподъемные вагонетки с углем.

Председатель совета ветеранов Светлана Авдеева рассказала, что Антонина Александровна эту трудовую закалку сохранила на всю жизнь. Практически до 90 лет справлялась со всеми делами своими силами, даже на даче работала. И только в последние годы наезжает туда исключительно в качестве гостьи, чем-то заняться здоровье, увы, не позволяет.

Есть такое устойчивое выражение «работать на износ», и когда смотришь фотографии того времени, понимаешь, что люди на них точно знают, каково это. Вот как они смогли всё выдержать? Из каких резервов черпали и продолжают черпать свою невероятную силу? …

Немногим больше о мирной жизни в тылу рассказывает и Петр Андреевич Зотов, четверть века проработавший водителем автобуса Дубовского ПАТП.

Он родился в деревне Городок Рязанской области. И когда началась война, был еще моложе Антоновой — всего 13 лет. Отца забрали на трудовой фронт и отправили в Москву. Старшую сестру Полину мобилизовали. Она была медсестрой на фронте, выносила раненых с поля боя, работала в прифронтовом госпитале. Дошла до Берлина. Кстати, до сих пор живет во Владимирской области…

А в войну дома остались больная мама, Петр и два его брата… Можно сказать, Зотову повезло — выживать тогда в деревне было пусть и немногим, но легче. Как самому старшему из оставшихся в тылу 13-летнему мальчишке пришлось стать главой семьи и пойти работать. Так он учился в школе и трудился в колхозе. Хватался за всё, что предлагали: свиней пас, пахал, сеял, зерно грузил.

Петр Андреевич не может вспомнить, как узнал, что началась война. Предполагает, что от кого-то из взрослых — тогда на всю деревню был один самодельный детекторный приемник. Зато хорошо помнит, что все эти годы постоянно и тяжело работал. Как, впрочем, и остальные деревенские мальчишки.

— Помню, как косили заливные луга,— рассказывает Петр Андреевич.— В бригаде — я и еще мальчишка, десять женщин и два деда. Дед, что помоложе и покрепче, первым в ряд становился, а другой — косы отбивал. Ночевали на покосе, еду нам готовили — косцам на обед даже по кусочку мяса давали. Мы очень старались, но сил не хватало — не успевали, темп не выдерживали. А женщины сзади нам кричали: «давайте быстрее, а то пятки подрежем» …

А еще Зотов и его ровесники возили на спиртзавод мешки с зерном за 12 километров. В телеги тогда запрягали быков — лошади, даже самые чахлые, были неслыханной роскошью. Быки, конечно, для такой работы подходили не очень. Петр Андреевич вспоминает, что одного из них — огромного племенного — приходилось «укрощать», прежде чем запрягать. Животное сопротивлялось долго, но потом смирилось…

Уже в апреле 1945 года 17-летнего Петра Зотова вызвали повесткой и предложили отправиться в Подмосковье на торфоразработку или на речной транспорт. Парень решил пойти в пароходство. Его отправили в Касимов, поселили в общежитии и сказали, что будут учить. Правда, учеба у Зотова продлилась всего два дня: на баржевом пароходе «Москва — Горький», который зашел в город, заболел кочегар, и Петра поставили на это место.

— А вы знаете, что это был за кочегар? Девчонка молоденькая, маленькая, худая,— говорит Зотов.— Как она до Касимова держалась, непонятно. Кочегарка на пароходе — это настоящий ад. Уголь низкого качества, подмосковный, тяжелый. Его надо постоянно в топку лопатой бросать и периодически топку чистить трехметровым толстым ломом, шлак выгребать. Смена — четыре часа…

Кочегаром Петр Андреевич проработал около 5 лет, потом перевели на пассажирский транспорт, что было легче: пассажирские пароходы работали не на угле, а на мазуте. А когда наступали морозы и навигация прекращалась, рабочих пароходства направляли на лесозаготовки. Петр Андреевич рассказывает, что деревья валили с помощью огромных толстых ручных пил, потом рубили их на метровые чурки, удаляли сучья. Жили впроголодь: в месячном пайке было пол-литра растительного масла, набор круп, немного хлеба… И вдруг пришла повестка в военкомат — добираться до него пришлось пешком. Собрались было направить в войска НКВД, но комиссия не пропустила — отец репрессирован. Взяли в танковую часть, размещавшуюся под Смоленском…

А после демобилизации Зотов приехал в Дубовку. Устроился электриком в ЖКО, а когда в автохозяйстве открыли курсы водителей — пошел туда. Женился, вырастил двух дочерей. До сих пор Петр Андреевич не сидит без дела, постоянно возится в стареньком палисаднике, огородничает.

— Для меня 9 мая — это и скорбь, и радость. Я был мальчишкой, когда началась война, но очень хорошо помню, какое это тяжелое испытание для всех,— говорит Зотов, когда его спрашивают о военной жизни…

Вместо послесловия

— Ветеранов у нас по области осталось всего 22 человека,— вздыхает начальник отдела кадров ООО «Тульская ТК» Ольга Мерзлякова.— Сами понимаете, годы…

Годы действительно неумолимы. Ветераны уходят, и с ними уходит эпоха — трагическая и страшная, но великая, героическая.

Конечно, мы не властны над течением времени и не в силах остановить его даже для тех, кто нам действительно дорог. Рано или поздно не останется с нами свидетелей военных лет. Но пусть останутся их истории. Не только мемуары полководцев и политиков, не сухие отчеты и фронтовые сводки или секретные документы, но и живые рассказы очень светлых людей, которых называют поколением победителей.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости