Огненный идиотизм

В минувшее воскресенье жители Косой Горы вздрогнули: с юга опять потянуло вонючим дымом. Никогда не было, и вот опять… Годами их мучила горящая судаковская свалка, но ее рекультивировали, откуда гарь? Да всё оттуда же, только горела не свалка (ее укрывает глиняная подушка), а окрестные перелески и кусты вдоль дороги. Среди дымящихся проплешин отрешенно елозила одинокая пожарная машина. Учитывая масштабы возгорания, их там, по уму, должен быть как минимум десяток…

У газетчиков есть вечные темы. Одни из них — всегдашние (состояние дорог, качество продуктов, оплата ЖКХ), другие — сезонные (паводок, ледяные тротуары, грипп). Весенне-полевые пожары — одна из них: пришел апрель, и пошли заголовки про «красного петуха». Но они мало что меняют.

Органы власти ежегодно издают угрожающие циркуляры с суммами штрафов для нарушителей противопожарных правил (от 3 до 5 тысяч рублей для физлиц, десятки и сотни тысяч — для должностных лиц и юрлиц). Если обстановка особо горячая, гражданскую технику — поливочные машины и тракторы — могут перевести в распоряжение службы спасения. Подразделения МЧС также используют беспилотники, спутниковые системы наблюдения и авиацию для поиска возможных очагов возгорания. Населенные пункты для защиты от низового огня опахивают (по крайней мере, должны опахивать) тракторами. Впрочем, стопроцентной гарантии свежевспаханная полоса не дает — при сильном ветре для огня она не преграда.

И все эти героические усилия, финансовые затраты и немереные человеко-часы каждой весной разбиваются об отечественное раздолбайство: пал травы под картошку, окурки из окон автомобилей, дорвавшихся до природы шашлычников и безбашенных юнцов-поджигателей. Если сухо и ветрено, то совсем беда: пламя распространяется со скоростью курьерского поезда, в момент добираясь до жилых домов и хозяйственных построек. Поток транспорта порой движется по дорогам буквально на ощупь в дымной пелене. А народ дышит тем, что горит, и это не всегда трава да валежник: многие наши сограждане не заморачиваются — где едят, там и пластик разбрасывают. Или считают нормальным пристроить в поле мешок с мусором.

Ладно — мужик, который запулил окурок в окно машины на сухую обочину, не подумавши. Может, он и не знает, как это — думать. Но вот оголтелые картофелеводы, бросающие спичку на свою делянку, совершают это осознанно: «Деды так делали, и я буду». На самом ли деле предки так поступали с обрабатываемой землей — не факт. Да, было когда-то при царе Горохе подсечно-огневое земледелие: выжигали леса под пашню. Но при этом у дедов-прадедов не только поля, но и все неудобья окашивались, и бурьяна в рост человека, как сегодня, на мало-мальски пригодной для заготовки кормов земле было не сыскать.

Но чернский (веневский, ефремовский) крестьянин XXI века убежден: земля-кормилица всё стерпит, а сухая прошлогодняя трава только мешает пихать картофелины в лунки.

Природа только тогда отдает сполна, когда человек к ней относится с умом, а не лезет с соляркой, спичками и принципом «однова живём, гори оно всё к такой-то матери». Баланс хрупок, и разрушить экосистему — раз плюнуть. Как объясняют в многочисленных ликбезах, при сжигании травы оказывается уничтоженным в почве всё для нее полезное — микрофлора и истребляющие вредителей живые существа. Выживает только бурьян. Птицы, потерявшие гнезда, сюда уже не вернутся. Мёртвая земля, где и картошка родится только от безысходности, зачастую — одна ботва.

Только когда вместе с травой курятник (а то и дом) у мужика сгорит, в его мозгах просветление наступает. Но нам сгоревший сарай соседа не указ. Вот и понедельник, 16 апреля, начался с горящей на площади в несколько футбольных полей травы под Алексином (вдоль дороги на Железню). Пылали трава и кустарник в районе Барсуков. Примеры можно продолжать очень долго. Только в воскресенье, на Красную горку, пожарные выезжали на «красного петуха» в полях и лесах 132 раза. В ГУ МЧС по Тульской области сообщили, что с 8 апреля составлено свыше 80 протоколов об административной ответственности за пренебрежение правилами пожарной безопасности. Наказывают граждан, муниципальные администрации, должностных лиц. Но 90% всех случаев пала травы — это тот самый хозяйственный мужик со спичками и просто лишенные головного мозга граждане, не думающие о том, что сухое может гореть.

Ясно, что лучший воспитатель в нынешних экономических условиях — это рубль. Если, кроме восстановления своего сарая, селянину придется оплачивать из своего кармана затраты на тушение и возмещать причиненный ущерб еще кому-то, та картошка с обгорелого поля ему в горло не полезет. Но вот на чужих ошибках учиться у нас так и не вошло в привычку.

Куда смотрит МЧС? Да оно головой крутит во все стороны сейчас. Допустим, в райцентре три боеспособные машины у пожарных. А теперь задача не совсем по арифметике: как их разделить, если из деревень пришло 5–7 вызовов на горящие траву и кусты, а в самом райцентре тоже что-то может загореться, и его без хотя бы одного расчета огнеборцев не оставишь?

Кто-то предложил расставить веб-камеры в сельской местности, чтобы вычислять нарушителей. Опять же арифметика: сколько понадобится тех камер, и в какую сумму они обойдутся, если площадь области — 25 000 квадратных километров, львиная доля которых — поля и леса?

Можно, конечно, воспользоваться способом, придуманным Госавтоинспекцией, расставляющей в опасных местах вдоль дорог макеты машин с мигалкой и гаишников: понаставить в полях и перелесках фанерных пожарных инспекторов с папкой под мышкой. Так ведь сожгут и их…

Если горит высокая сухая трава в ветреную погоду, не пытайтесь тушить самостоятельно. Позвоните в службу спасения «101» или «112», опишите местность, ориентиры и подождите приезда пожарных в безопасном месте.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости