Чернобыль в кино и в жизни

Всё, что показано на экране,— неправда, кроме хроники событий. Но за сериал всё равно спасибо — напомнили миру о забытой трагедии. Тульские «чернобыльцы» посмотрели американо-британскую картину о себе.

«Мы не ковбои»

— Уже и из-за рубежа звонили, английское телевидение интервью брало, всё им рассказал — у меня нет ничего нового к тому, что я всегда говорил,— председатель Тульской областной организации инвалидов «Союз Чернобыль» Владимир Наумов дал уже не одно интервью по поводу нашумевшего сериала.

Проект действительно вызвал большой интерес как в США и Европе, так и в нашей стране, хотя по российскому телевидению его не показывали. «Чернобыль» смотрят в интернете, а обсуждают всюду — и в разговорах на улице, и в социальных сетях. Говорят в основном о героизме ликвидаторов, хотя в сериале постоянно обращаются к политике и нравам в СССР конца 80-х годов прошлого века.

— Мы не занимались политикой, а выполняли свой долг,— говорит В. Наумов, член того самого шахтёрского отряда «Мосбасс», история которого так ярко подана в сериале.— Важно, что это показано в фильме, который снят с уважением к участникам ликвидации, но явно без уважения к существовавшему тогда строю. Отсюда — множество перегибов и неточных моментов, особенно связанных с действиями КГБ. Комитетчики, конечно, в Чернобыле были, но не на каждом шагу. Они не преследовали всех и каждого, но чётко следили за тем, чтобы не было мародёрства…

Комментируя, пожалуй, самый яркий эпизод сериала — приезд в Тульскую область министра угольной промышленности,— Владимир Наумов усмехается: мол, не было такого. То есть сам визит был, но так шахтеры с высоким чиновником не разговаривали. И никакой принудиловки не было — ликвидаторы-горняки ехали в Чернобыль добровольцами.

— Чистый вестерн,— улыбается Владимир Николаевич.— Шахтёры — ребята, конечно, резкие, но не ковбои. Да и окружения из автоматчиков у министра не было — художественный вымысел. Все мы были молодые люди и к представителям власти относились с уважением…

Правда или вымысел?

Водку «ящиками» в Чернобыле не пили — в этом сходятся все ликвидаторы аварии, и Наумов это подтвердил. Впрочем, совсем «насухую» тоже не работали, но употребляли явно не в таких количествах, как в фильме. И никогда этого не афишировали.

Совсем уж мифом председатель Тульского «Союза Чернобыль» называет кадры с голыми шахтёрами, рывшими шурф. Якобы от неимоверной жары люди снимали с себя абсолютно всю одежду. Такого быть не могло — это строго запрещалось.

Работали туляки всё же не круглосуточно, а посменно — по три часа в сутки, но за каждую смену выполняли двойную норму. Абсолютный рекорд принадлежит бригаде горного мастера Анатолия Камаева из Алексина: они погрузили 96 вагонеток породы, что казалось невероятным. На каждую вагонетку уходило по две минуты: сначала полтонны породы грузится, потом вагонетка передвигается вперёд на 150 метров, выгружается, и всё сначала. Шахтёры работали беспрерывно.

— Сериал яркий, драматичный, как и положено художественному фильму, поэтому он особенно нравится женщинам — мне уже несколько дам звонили, спрашивали: что да как. Я честно ответил: почти всё, что вы видите на экране, неправда. У тех, кто был в этом пекле, увиденное может вызвать только улыбку, причём скорее грустную. Мы так не одевались, не разговаривали, не пили. Есть несколько реалистичных кадров, взятых из документальных фильмов, плюс — хроника событий,— подытожил Наумов.

Невидимый враг

В ликвидации аварии на ЧАЭС участвовали 2500 жителей Тульской области, по данным Наумова, 1700 из них получили инвалидность. Из всех тульских ликвидаторов в живых сейчас остались около полутора тысяч.

— Создаётся ощущение, что чернобыльскую трагедию стали замалчивать,— продолжает председатель Тульской областной организации инвалидов «Союз Чернобыль» Владимир Наумов.— В этом году я участвовал в международном конгрессе по радиации, который теперь называется «Чернобыль — Фукусима». В МАГАТЭ всё меньше говорят о России, хотя наш научный потенциал и огромный опыт использования мирного атома по-прежнему остается непревзойдённым…

Впрочем, «чернобыльцы» дорожат не столько собственным героизмом и репутацией России на мировом рынке атомной энергетики, сколько своим здоровьем — оно продолжает ухудшаться.

— Уходят наши ребята,— вздыхает туляк Евгений Халтурин.— Каждый год 26 апреля мы приходим к мемориалу на улице Калинина и только там узнаём: этот умер, тот. Ровесники мои, всем около 60. Основная причина — онкология…

Последствия радиационной катастрофы проявляются уже во втором и третьем поколениях — у детей и внуков ликвидаторов. Не так давно Тульская организация «Союз Чернобыль» помогла отстоять права на льготы жителю Новомосковска, который считал, что получил заболевание, в результате которого пришлось удалить щитовидную железу, из-за плохой наследственности.

Работа у общественников — практически ежедневная: они постоянно взаимодействуют с Пенсионным фондом, Фондом социального страхования, медицинскими организациями. По признанию руководителя Тульского городского отделения «Союза Чернобыль» Владимира Павлова, с каждым годом находить понимание становится всё сложнее.

— С соцстрахом у нас сейчас идут три суда, и все по путёвкам на лечение. Там постоянно нарушается очерёдность! — говорит Владимир Алексеевич.— Раньше в законе было указано, что ликвидаторы — это «отдельная категория лиц», которая при распределении направлений на лечение должна следовать впереди всех остальных.

Сейчас же, даже если врач направляет нас на реабилитацию, некоторые сотрудники ФСС могут ответить что-то вроде: «Кто направлял, к тому и идите. Мы вас не посылали!» Вот и получается, что здоровье мы можем поправить один раз в 4–5 лет, а не ежегодно…

Вопрос с назначением льготных пенсий — тоже острый. Несколько лет тульские активисты-»чернобыльцы» добиваются правды в истории с «молодым» ликвидатором, который в 1986 году приехал на аварию солдатом-срочником, а через несколько лет получил вторую группу инвалидности. Чтобы выйти на пенсию в 55 лет, у мужчины должно быть не меньше 25 лет трудового стажа. Но взяться им неоткуда — из-за своего заболевания работать туляк не мог. И подобная история в Тульской области далеко не единственная.

— Мой сосед по даче воевал в Афгане,— рассказывает Владимир Павлов.— Как-то мы с ним разговорились, где было хуже, у них на войне или у нас в Чернобыле. Ему Чернобыль показался страшнее, он сказал: «Я хотя бы видел врага, а вы нет»…

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости