Без баланды, параши и маляв

В начале 2000-х годов в тульском СИЗО-1 одновременно содержалось около трёх тысяч подследственных и подсудимых при лимите наполнения в 900 человек. Сегодня в «тюремном замке» ожидают своей участи чуть больше 500 сидельцев, а лимит наполнения по новым нормам составляет 638 человек.

Случаи бывают разные…

— Пока открыты ворота, все двери блокируются,— инспектор на пункте пропуска объясняет причину задержки. На территорию следственного изолятора въезжает автозак, а наша репортёрская группа ждёт своей очереди в одном из отсеков.

На входе реализована шлюзовая система: чтобы попасть на территорию, нужно преодолеть четыре двери, причём если хотя бы одна открыта, другие не откроются. Инспектор просит посмотреть в экран — система «Синергет СКДЛ» считывает биометрические данные посетителя, это дополнительная мера безопасности, позволяющая исключить побег из СИЗО путём подмены. Было время, когда этим приемом пользовались граждане отдельных республик, очень похожие (на наш взгляд) друг на друга: на волю выходил тот, которому грозил серьёзный срок, а когда обнаруживалась подмена, оставшегося не имели права более задерживать — если, конечно, не могли доказать, что он был в сговоре со сбежавшим. 

Попыток побега из тульского СИЗО не было уже полтора десятка лет, но начальник изолятора подполковник Юрий Медведев на всякий случай плюёт через левое плечо. Оценив только систему пропуска и войдя в один из корпусов, обывателю покажется, что сбежать отсюда просто невозможно, но опытные сотрудники УФСИН знают своих «подопечных» и недооценивать их не склонны. Подмены, пропилы решёток и даже захват заложников — в арсенале бандитов масса способов.

Оборудуются СИЗО, исходя, в том числе, из опыта подобных историй. Например, в медблоке, чтобы взять у арестанта анализ крови, его помещают в клетку, да и ждут своей очереди на приём подсудимые и подследственные в коридорных камерах. Большинство сотрудников медсанчасти — женщины, и случаи бывали разные.

Недокомплект

Полное обследование проходит каждый, кто попадает в следственный изолятор,— для некоторых это их первый в жизни медосмотр, а потому выявляется сразу букет заболеваний. За последнее десятилетие количество туберкулёзников снизилось вдвое, а печальная пальма первенства теперь принадлежит ВИЧ — большая часть попавших за решётку проходят по наркотическим статьям, а значит, в большинстве случаев кололись и сами.

Особое внимание уделяется психологическому состоянию сидельцев: нередко, особенно в первые дни пребывания в СИЗО, люди ломаются, возникает желание покончить с собой. Задача психологов — этого не допустить, но работают специалисты и с личным составом, и это тоже понятно — нести службу в подобных условиях непросто.

— Отличием СИЗО от колонии является меньшее время контакта сотрудников с теми, кто ожидает своей участи, но всё же текучка инспекторов в учреждении присутствует,— признаёт начальник УФСИН России по Тульской области полковник Юрий Краснов.— В данный момент недокомплект по аттестованным сотрудникам составляет 12%: кто-то уходит на пенсию, кто-то, придя на работу, не выдерживает и увольняется. Зарплаты сотрудников относительно невысокие: при максимальной выслуге младший инспектор получает 28 тысяч рублей в месяц…

Со времён Екатерины

Комплекс тульского СИЗО-1 состоит из нескольких зданий, самому старому четырёхэтажному строению в форме буквы Е — больше полутора веков, оно построено во времена Екатерины II и было открыто в 1860 году. До 80-х годов прошлого века губернская тюрьма называлась «тюремный замок», в него помещались как уголовные, так и политические заключённые.

Сейчас такой градации нет, но дифференциация сидельцев присутствует. В разных блоках содержатся мужчины и женщины, несовершеннолетние и взрослые арестанты, впервые подозреваемые в совершении преступления и рецидивисты, больные инфекционными заболеваниями. Есть даже курящие и некурящие камеры.

Наполняемость камер — от 8 до 20 человек, в женском и «детском» блоках — меньше. В тульском СИЗО — 20 одиночек, и сейчас все они заняты. В них помещают подозреваемых в особо тяжких преступлениях, которым может грозить пожизненное заключение, а также тех, чьей жизни и здоровью может угрожать пребывание в общей камере, или психически нездоровых людей.

Все камеры, заверили в руководстве СИЗО-1, идентичны и соответствуют предъявляемым к пенитенциарным учреждениям требованиям: 4 кв. м площади на человека (в колониях — 2 кв. м), вентиляция, отопление, изолированный санузел. Последнее, как ни удивительно, появилось только в XXI веке — знаменитую тюремную парашу отгородили от общего пространства металлической стеной.

Близкие могут передать арестанту телевизор (они есть практически в каждой камере, запрещается смотреть боевики и кино для взрослых), холодильник и другие предметы по согласованию с руководством. В женском блоке есть даже микроволновки. Сидельцы в СИЗО находятся в гражданской одежде, их вещи хранятся в камере. Летом в жару руководство выдаёт напольные вентиляторы.

Каждому положено два свидания в месяц и не менее полутора часов прогулок в день, посещения адвокатами и следователями не ограничены. Есть возможность для телефонных разговоров.

— Платные услуги в следственных изоляторах Тульской области отсутствуют, у нас для этого пока нет ни возможности, ни разрешения,— констатирует Юрий Краснов, отвечая на вопрос о специальных блоках для высокопоставленных арестантов в столичных СИЗО.— Единственное, что может позволить себе находящийся у нас человек,— это делать покупки в ведомственном магазине. При этом оборот наличных денег запрещён, оплатить купленное можно со специального счёта, на который близкие переводят деньги…

Как жить без стиральной машины?

Среднее время пребывания в изоляторе сейчас составляет 2–3 месяца, максимальное — полгода. Есть дела, которые из-за продлений по разным причинам (в том числе из-за затяжек самими подсудимыми) длятся до полутора лет, но это единичные случаи.

Важным достижением руководство регионального УФСИН считает сокращение обращений в Европейский суд по правам человека из-за ненадлежащих условий содержания. Пик таких обращений пришелся на начало 2000-х годов, но уже десять лет неуклонно снижается, а жалобы приобретают экзотический характер, к примеру, один из тульских сидельцев пожаловался на отсутствие в камере стиральной машины.

В прошлом остались и так называемые «малявы», которыми обменивались арестанты, благодаря чему в СИЗО формировалась иерархия,— условия для межкамерной связи сейчас практически отсутствуют, а за поведением подследственных и подсудимых круглосуточно следят видеокамеры.

Тюремная баланда — тоже уже история. Калорийность пищи соответствует нормативам, а если, например, недокладывают мяса, арестант может обратиться к прокурору. Надзор за содержанием в пенитенциарных учреждениях сейчас жёсткий.

И всё же, имея в целом человеческие условия для существования, люди, преступившие закон, отнюдь не проводят время в СИЗО и колониях в своё удовольствие, живя за госсчёт. Мрачные камеры с решётками на окнах, тяжёлые двери, конвойные, охранные вышки, подъём в шесть утра — вряд ли хоть для кого-то это завидная участь.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости