Епифанский мятеж

Подробности об антисоветских вооруженных крестьянских восстаниях, происходящих на заре становления советской власти в нашей области, стали известны не так давно благодаря снятию грифа «совершенно секретно» с некоторых архивных следственных материалов ЧК. Это касается и крестьянского мятежа, который произошел в 1918 году в Епифанском уезде Тульской губернии.

«Уходите вон!»

10 ноября 1918 года в 7 часов 35 минут утра дежурный почтово-телеграфной конторы города Епифани получил телеграмму с железнодорожной станции Епифань о том, что в пятнадцати километрах (на территории современного Кимовска) «… к станции подходят с разных направлений люди с винтовками, слышны выстрелы… Заняты станция, железнодорожный вокзал, почтово-телеграфная контора».

О том, что предшествовало этой телеграмме, можно узнать из официального доклада начальника почтово-телеграфной конторы при станции Епифань Белякова: «После отправки почты в город Епифань я вошел в контору и еще не успел дойти до своего обычного места у казенного сундука, как в контору ворвались несколько вооруженных людей с криками: „Закрывайте почту! Уходите вон! Советская власть нарушается! …“ Вооруженные вскоре вышли из помещения. Этим воспользовался телеграфист и передал телеграммы о мятеже в Епифани в Тулу. Вскоре бандиты опять появились в конторе. Один с револьвером встал у аппаратов, а другой с винтовкой — у входной двери. Служащие оставались в конторе. Спустя несколько часов началась перестрелка, с учащением которой стоявший у аппарата вооруженный вышел. Пользуясь этим, я подошел к аппарату, открыл его и ответил вызывающей нас Туле…»

В Епифани телеграмма была экстренно передана в уездный исполком, председатель которого А. М. Доронин срочно собрал представителей ЧК, военкомата и милиции.

В сторону железнодорожной станции Епифань из города была сначала выслана разведка, а затем — отряд красноармейцев, чекистов и милиционеров во главе с председателем ЧК Соболевым, начальником милиции Наумовым и военкомом Митрофановым.

Как следует из доклада Наумова, в вооруженном отряде города Епифани имелось 135 человек, из них 25 — кавалеристы, 10 — работники милиции, 100 — пехотинцы; кроме винтовок, револьверов, сабель отряд имел на вооружении один пулемет.

Возвратившаяся разведка доложила, что к югу от станции в лесу сосредоточены вооруженные цепи, которые обстреляли разведчиков.

Разгром

Как развивались дальнейшие события, можно проследить по докладным запискам руководителей той операции.

Так, начальник епифанской милиции Наумов сообщает: «Не доезжая версты полторы до станции, мы заметили на опушке Карачевского леса толпу, которая строила баррикады… Через некоторое время удалось установить, что толпа состояла из мужиков волостей, прилегающих к станции».

Председатель Епифанской ЧК И. Я. Соболев продолжает: «Военный комиссар рассыпал пехоту в цепь и двинул ее в лес. Я повел отряд красноармейцев в атаку, разделив его на две группы. Одна под командой Бежикина пошла прямо на лес, другую мы с начальником милиции повели на деревню Карачево, которую быстро заняли».

У железнодорожного полотна Соболев и его сопровождавшие были обстреляны. Тогда председатель ЧК приказал доставить ему пулемет, из которого открыл огонь по укрывшимся в здании вокзала мятежникам. В этом же направлении стреляли и пехотинцы под командованием военкома Митрофанова.

Не выдержав огневого натиска, мятежники захватили паровоз с четырьмя вагонами и попытались скрыться на нем в сторону Бобриковского леса, но, не доехав до него, остановились, состав пустили обратно, а железнодорожное полотно разобрали.

Вокзал станции Епифань заняли бойцы под командованием военкома Митрофанова и чекисты, которые постепенно «зачистили» всю прилегающую территорию. Здесь же были освобождены из-под ареста представители Народного комиссариата по продовольствию. Они опознали в пяти задержанных на станции мятежниках тех, «кто их арестовывал и издевался над ними». После признания по приговору ЧК эти мятежники «были немедленно расстреляны».

Председатель исполкома Епифанского уездного Совета Доронин в своей докладной записке сообщает: «В „4–5 часов вечера я выехал на станцию Епифань, где выяснил, что она взята нашими отрядами… Я объявил весь Епифанский уезд на осадном положении и немедленно приступил к аресту станционной буржуазии…“

Расследование

Расследованием причин мятежа, выявлением его зачинщиков и активных участников и привлечением их к ответственности занимался специально созданный штаб Епифанской уездной ЧК во главе с ее руководителем И. Я. Соболевым, в состав которого также входили оперативные сотрудники ЧК В. М. Акулов и А. М. Самойлов.

В материалах следствия отмечается: «Инициатива восстания исходила из Спасской волости Веневского уезда… В восстании участвовали бывшие офицеры: Фирсов, проживавший при станции Епифань, и Иванов, живший в районе железной дороги. После бегства мятежников со станции оба офицера скрылись. Активными сторонниками этих белогвардейцев были некоторые жители станции Епифань… Все они были вооружены винтовками. 10 ноября остановили поезд № 10, обыскали его и расстреляли двух ехавших в нем красноармейцев».

Председатель исполкома Епифанского уездного Совета Доронин в докладной записке подчеркивает: «После освобождения членов Совета Гранковской волости они рассказали, что восстанию активно содействовали местные кулаки. Они, громко крича, требовали арестовать представителей Советской власти. Во время моего приезда многие кулаки-мятежники из села бежали. Шестеро сочувствующих мятежу арестованы и переданы в ЧК».

В материалах следствия делается вывод, что мятеж был делом белогвардейцев, эсеров и кулаков; в широких массах крестьян он поддержки не получил, и только под угрозой смерти, уничтожения личного имущества некоторые середняки и бедняки пошли за мятежниками, в чем потом горько раскаивались на сельских сходках.

Однако, как мы знаем сейчас, не все было так однозначно. Выполняя ленинское указание: «Действуйте самым решительным образом против кулаков и снюхавшейся с ними левоэсеровской сволочи… Необходимо беспощадное подавление кулаков-кровопийцев», летом 1918 года в обстановке разразившегося в стране страшного голода созданные рабочие продотряды в союзе с местными «комбедами» любыми доступными средствами (далеко не гуманными) выполняли «продразверстку», совершая при этом многочисленные «перегибы», зачастую относя к так называемым «кулакам» просто трудолюбивых и предприимчивых крестьян, отнимая у людей последнее и обрекая их семьи на голодную смерть. Вот и прокатилась, как ответная реакция, по Центральной России целая волна таких вот крестьянских мятежей.

Дмитрий Овчинников,

кандидат педагогических наук.